Продолжаем знакомить вас дорогие братья и сестры с книгой «На святом месте: Строчки из дневника», в одноименном разделе «На святом месте» опубликовано начало данного произведения.

Автор книги — Е.М. Егорова, председатель приходского совета и ктитор храма, построенного на малой родине священноисповедника — в селе Оленевка Пензенской области.

«Я – муж скорбей, изведавший болезни, Я допустил это, чтобы ты обратилась ко Мне и во Мне могла найти утешение вечное. Обманулась ли ты в друге своем, в ком-нибудь, кому ты открывала сердце свое. От Меня это было».
Серафим Вырицкий

Уставшая, но успокоенная отрадными слезами, я села на ступеньки и заснула, прислонившись к столбику крыльца.
– Нашлась сорочица, где была? – пробудил меня бодрый, любопытный голос.
– Ой, да Вы заснули!
– Нет, так задремала чуть-чуть. Устала очень.
– Еще бы не устать! Мы думали, Вы прямо с ума сойдете. Как Вы горевали, сокрушались! Ну, где она была, кто нашел?
– Вы о чем?
– Да о том, что надевают на престол, сорочицей, кажется, называют?
Подошли еще две женщины.
– Людмила, ты что от нас убежала? – обиженно попеняли они ей.
– Да вы медленно шли, а мне не терпелось спросить у Е.М., куда делась эта скатерть и кто ее нашел?
Сон как рукой сняло. Сердце опять затосковало. За одну секунду пролетели все события вчерашнего дня. А утро сегодняшнего дня ступором встало в памяти.
– Никто не нашел, – ответила я. – Уже не хочется вспоминать о тяжелых минутах.
– Как же так? – удивилась Людмила, которая вместе с двумя подошедшими женщинами уже несколько раз приезжали из Саратова и оставались ночевать, как и сегодня. – Вы же говорили, что без этой со… вещи не состоится освящение храма!
– Да, но Господь всё управил, и всё состоялось, – с неохотой ответила я – так не хотелось даже думать об этих тяжелых минутах.
– Е.М., ну, расскажите, – настаивала Людмила. – Где эта сорочица, – вспомнила она это слово.
– Не знаю, как кверху поднялась!
– Ну серьезно, ну расскажите, а как же без нее всё состоялось?!
Делать нечего, надо рассказать и забыть, как тяжелый сон, не обижать же этих добрых паломниц. Они уже как родные стали, свои. Пришли и свои, попросили накрыть ужин в трапезной молитвенного дома, а саратовцы торопили:
– Е.М., нам же ехать пора, ну расскажите…
– Ну что, начать тогда надо издалека, – решилась я. – Мы с о. Павлом, секретарем епархии, дня за три уже всё проверили. По списку много чего нужно было приготовить к освящению, начиная с престола, жертвенника. А еще: кованых гвоздей, камней, ковчег для мощей, розовой воды, полотенец, губок и т.д., кончая ризами на жертвенник и престол, а также нижнее облачение на престол, которое называется сорочицей. Всё приготовлено и промерено. Наступило некоторое успокоение. И вдруг вечером, накануне 11 сентября, приезжает проверяющий и начинает «взвинчивать нервы»: это не тут лежит, это не так стоит.
– Это враг его смущает, – добродушно вставила заступница – красавица Людмила.
– Хорошо сейчас в спокойной обстановке рассуждать: кто кого смущает, а тогда, поди, Е.М. поволновалась! – перебила ее М.П.
– Не то слово, нервы буквально лопались, ноги не держали, голова кружилась, а проверяющий всё как «кувалдой по голове»: это не так, это не здесь, этого мало, не так сшито, не так одето… Тоже переживал, наверное. А кто б только знал, как я переживала!
– Ну, если всё было проверено, что же Вы так переживали, нельзя себя распускать, – сказала и испугалась своих слов П.П.
Все так на нее посмотрели, что теперь заволновалась она.
– П.П., – продолжила я, смягчая обстановку, – у меня ведь еще другие проблемы были в этот вечер. Паникадило только заносили, а в дверь не проходит. Иконостас устанавливают, а тоже, слышу, что-то не подходит.
– Как, это всё в последний вечер? – опять осмелела П.П.
– Да подожди ты, Поля, – оговорила ее М.П., – что с сорочицей? Куда она исчезла-то?
– Ну вот, проверяющий всё-таки докопался: сорочицу, мол, надо хоть на полсантиметра отогнуть. А кто это сделает и когда? Да и надобности не было, я же всё сама шила, мерила всё до сантиметра. Она же тугой должна быть. Чуть-чуть потяни – и прибавится этот сантиметр, расправь – и всё на месте. А он настаивает. Уж как я его уговаривала не издеваться надо мной из-за таких мелочей в такой момент! Он стоит на своем.
И я решила смириться. А каково мне было оставить без присмотра установку иконостаса и поднятие паникадила? Ну, смирилась, поехала на другую улицу, где была швейная машинка. Мне помогли отпороть, погладить, и я подшила. Спина от напряжения огнем горела. Дойти бы уже не смогла. О.М. с сыном на машине за мной приехала. В храме работы продолжались. Слава Богу, успокоилась.
Стало темнеть, хотела почитать правило перед Причастием, да где там. В алтаре-то убрались, приготовили всё, а в центре храма… Пришлось дверь южную вынимать – паникадило не проходило на 5 см. Вот искушение-то! Леса установили, а ребята-мастера, которые ковали эту красавицу, боятся высоты. Что делать? Уговорили бригаду, которая устанавливала иконостас, но опять «но». Чего-то не хватило, и пришлось в 12 часов ночи вызывать бригаду верхолазов.
Хорошо сейчас говорить, рассказывать по порядку, а каково тогда было! Работу закончили в 4 часа ночи, и мы стали убираться. О.М. с Р.М. остались мыть полы, закончили часов в 5 утра, а в 5.30 уже приехал благочинный служить молебен и исповедовать. Я хоть и поисповедалась, но чувствовала, что с таким душевным устроением идти ко Причастию нельзя. А так хотелось!!! В такой день!
Пришла мысль, что надо пойти еще раз всё проверить. Было уже часов семь. Храм блестел, сиял свечами, всё чисто и красиво убрано коврами. В алтаре всё, вроде, на месте. И вдруг, о ужас! Сорочицы нет. Это как же вынести такое?!
Уже съезжаются машины, священники облачаются, о. Павел спрашивает, как дела, а у меня шок. Сейчас приедет владыка – и все уедут назад. Ничего не будет. Ужас, ужас! Я так хотела, чтобы это случилось именно 11 сентября. Тройной праздник: Иоанн Креститель, день рождения Иоанна Оленевского и освящение храма.
Мысли, как молнии, голова кипит. По моему виду все поняли, что что-то случилось. Сказала. Все бросились искать, но что искать? Люди даже не знают, что такое сорочица. Я каким-то образом оказалась в саду. Как я туда пришла, не помню. Помню только облако на небе, помню даже очертание его и свой плач, умоляющий Господа, чтобы нашлась сорочица.
Пришел проверяющий, и, увидев меня издали, повернул назад. Такой, наверно, у меня был скорбно-пугающий вид. Потом пришел о. Павел и сказал, что всё будет хорошо, одевайтесь, мол, скоро 8 часов. Мне недавно сказали, что я была нарядная, но как я оделась, не помню. Я шла и боялась подойти к храму. Уже стояли с хлебом-солью, с цветами и иконой, но не те люди, которых я планировала поставить. Ждали сорочицу, за которой в город послал о. Павел. Было без пяти минут восемь. От сердца отлегло лишь тогда, когда о. Алексей на поднятой руке нес спасительную сорочицу. Еще минута – и звонарь зазвонил встречу митрополиту. Слава тебе, Господи! Неужели Ты и на этот раз пожалел меня?! Всё остальное было как во сне. Я даже причащалась.
Недавно мне рассказали, что владыка сказал очень хорошую проповедь, но я, к сожалению, не помню этого. Все вроде остались довольны, трапеза, хоть и постная, была изысканной, заказанной в ресторане, с посудой и официантами. Всё было на высшем уровне. Владыка Серафим сказал за трапезой, что он не поверил, что обещанное 5 августа и намеченное на 11 сентября освящение храма состоится. Слава Богу! Господь не оставил и на этот раз!
– Вот это да! – вздохнули все разом.
– На ужин! – позвали из трапезной.
– Эх, нам ехать пора, – загрустили саратовцы.
– А почему всё в последнюю ночь-то делалось? Надо было всё заранее сделать, – опять вставила П.П.
– Полина, ну ты и деловая! Наверное, была тому причина, – опять урезонила ее М.П.
– Да, причина была, – тангалашка (так именует беса святой Паисий Святогорец) и здесь повилял хвостом.
– Идите же, остынет, – опять позвали на ужин. – После еще поговорим или, еще лучше, спустя время. Видите, на Е.М. лица нет. Сколько можно ее терзать?
Сели ужинать, а саратовцы, сожалея, что надо ехать, набрали бутербродов и обещали приехать на следующее воскресенье и дослушать про алтарь и паникадило.